Том 30: Глава 6, Клятва 61–70

Клятва <61>

Хидэхико Усидзима – писатель, профессор Женского университета Токай, который поддерживал знакомства с членами SGI-США, возвращаясь к истокам культуры, говорил: «Культура и религия находятся в тесной связи, но при этом являются обособленными явлениями. Они не тождественны. Культура и искусство, превосходя рамки любой религии, глубоко укореняются в обществе и в ходе истории, вбирая в себя одни элементы и отсекая иные, сливаются с разными другими культурами, тем самым формируя образ жизни людей. Именно поэтому отвергать Симфонию №9 Бетховена, называя её хоровой финал, который я считаю гимном всему человечеству, возносящимся над любыми религиями, еретическим, значит отрицать не только всю мировую культуру, но и образ жизни людей. Крайне просто закрыться в своей раковине и практиковать догматический образ мышления. Однако духовенству Ничирен-сёсю важно осознавать, что, поступая таким образом, оно не только не позволяет исполниться воле Ничирена Дайшонина о распространении его учения по всему миру, но и собственноручно препятствует этому свершению»1.

Если религия впадает в доктринёрство и начинает судить культуру и искусство по собственным меркам, то она перестаёт быть религией во имя человека, и становится религией ради религии.

Члены Сока Гаккай остро ощущали необходимость открытия «новой эпохи Возрождения», главным героем которой явился бы человек.

Лидеров Сока Гаккай очень тревожило поведение монахов Ничирен-сёсю. Многие члены общества по всей стране выражали своё беспокойство и растерянность по поводу высокомерных высказываний и поступков со стороны монахов, а также в отношении их безнравственного поведения и склонности к роскошному образу жизни. Сока Гаккай сообщило об этом духовенству, опасаясь того, что, если ситуация останется неизменной, в будущем школа может прийти в полный упадок и её положение станет непоправимым.

Ничирен Дайшонин утверждал, что монахи, которые не усердствуют в сякубуку, а «только и делают, что проводят дни и ночи за праздными разговорами и забавами, ничем не лучше животных, облачённых в монашеские одеяния»2.

С момента своего зарождения общество Сока Гаккай являлось свидетелем того, как монахи Ничирен-сёсю теряли стремление развивать движение Косэн-руфу и откровенно кичились своим авторитетом. Именно поэтому второй президент Сока Гаккай Джосэй Тода, исходя из полной искренности своей веры, неоднократно строго наставлял духовенство: «Монахам недопустимо зазнаваться перед мирянами, становясь одержимыми славой и положением и пытаясь снискать расположение богатых»3.

Клятва <62>

Ради широкого распространения верного учения, как это завещал Дайшонин, Сока Гаккай, вопреки всем притеснениям и нападкам, открыто высказывало то, что должно было быть озвучено, и не позволяло роковым ошибкам оставаться упущенными.

3 января 1991 года прошла конференция префектуральных лидеров Сока Гаккай, на которой было доложено о ситуации с духовенством Ничирен-сёсю. Президент Сока Гаккай Эйсукэ Акидзуки огласил требования, которые общество выдвинуло духовенству с убеждением, что их исполнение необходимо для устроения надлежащей основы Косэн-руфу, которая позволила бы буддизму Ничирена Дайшонина стать одной из лидирующих мировых религий XXI века, тем самым исполняя волю основоположника Учения.

Требование это состояло из трёх пунктов: 1 – идти в ногу с современной эрой демократии и иметь открытый взгляд на мир, 2 – следовать исконному духу буддизма Ничирена Дайшонина и оставить авторитарные тенденции и презрительное отношение к мирянам, и 3 – предостерегать монахов от моральной деградации и установить среди духовенства атмосферу нравственности, основывающуюся на скромности и безгрешности.

Синъити также присутствовал на этой конференции и, сделав гонгъо вместе с собравшимися, поздравил всех с наступившим Новым годом словами: «Давайте проведём прекрасный год с глубокой уверенностью в том, что мы – люди уникальной миссии и твёрдой воли!» Он был решительно настроен несмотря ни на что оберегать общество Сока Гаккай, работающее по намерению и вверению Будды ради исполнения мирового Косэн-руфу, и поэтому с самого начала года, определённого «Годом мира и развития», он сконцентрировал свои усилия на воодушевлении и поддержке единомышленников.

26 января (1991 г.), отмечая шестнадцатую годовщину основания Сока Гаккай Интернэшнл, он выпустил ежегодные «Мирные предложения». Как известно, в августе предыдущего года из-за вторжения иракских вооружённых сил в Кувейт разразилась война в Персидском заливе. ООН предпринимала многочисленные попытки урегулировать кризис мирным образом, однако после игнорирования её просьб Ираком, предоставила коалиции Многонациональных сил право на проведение военной операции по освобождению Кувейта.

Как раз в то время, когда Синъити выдвинул «Мирные предложения» 1991 года, Многонациональные силы под командованием США вели военные действия против иракских войск. В своих предложениях Синъити призывал к скорейшему завершению войны в Персидском заливе, а также к проведению лидерами ООН мирной конференции по Ближнему Востоку.

На следующий день он отправился с визитом в Гонконг и Макао и 31 января присутствовал на общем собрании Совета SGI Азии, проходившем в Культурном центре SGI-Гонконг, в котором принимали участие представители четырнадцати стран и территорий общей численностью в 1500 человек. В ходе собрания был объявлен экстренный призыв к действиям по немедленному прекращению войны в Персидском заливе, который единогласно поддержали все участники. В этом призыве, проникнутом стремлением к как можно скорейшему установлению мира под эгидой ООН, прозвучали предложения вывести иракские войска из Кувейта, принять меры по предотвращению возобновления боевых действий, провести международную конференцию о мире на Ближнем Востоке и созвать чрезвычайную специальную сессию Совета Безопасности ООН.

Высокое пламя веры рождает пылкий дух борьбы за мир.

Клятва <63>

Далее Синъити отправился со своим первым визитом в Макао, где посетил Университет Восточной Азии (нынешний Университет Макао) и принял участие в торжественной церемонии, на которой ему было присвоено звание Почётного профессора этого университета. По завершении церемонии он прочёл памятную лекцию под названием «Необходимость нового глобального сознания».

Второго февраля он возвращается в Японию, на Окинаву, для встречи с единомышленниками, после чего посещает префектуру Миядзаки, остров Кюсю. Его поездки по стране продолжились и в марте – он посетил регионы Кансай, Тюгоку и Тюбу и провёл множественные беседы с дорогими учениками, горячо воодушевляя их.

В это время духовенство, до сих пор отклонявшее просьбы Сока Гаккай о проведении диалогов, неожиданно объявило об изменении своей политики в отношении мирских организаций, находящихся за рубежом. До настоящего времени духовенство признавало существование зарубежных организаций последователей буддизма Ничирена Дайшонина только за Сока Гаккай, однако уведомление, поступившее от монахов, гласило, что такое полномочие получают и последователи Ничирен-сёсю. Более того, вводился запрет на ежемесячные паломнические съезды Сока Гаккай к головному храму Тайсэки-дзи с предупреждением о том, что с июля посещение храма будет возможно только при наличии соответствующего пропуска, выдача которого будет осуществляться районным храмом.

Было очевидно, что духовенство намеревалось внести раскол в Сока Гаккай. Члены общества находились в крайнем изумлении от того, что все эти внезапные изменения были внесены в столь односторонней и высокомерной манере. Ведь они совершали паломничества к головному храму с искренним чувством преданной веры, а помимо этого делали бесчисленные подношения, иногда требовавшие истинного самопожертвования, ради возвеличивания и улучшения храмового комплекса.

В своё время, в результате земельных реформ, проводившихся в послевоенное время, головной храм Тайсэки-дзи потерял бóльшую часть имевшихся в его распоряжении земель, что нанесло большой экономический урон и поставило храм в крайне бедствующее положение. Вследствие этого, ради обеспечения финансовой поддержки, духовенство планировало сделать храм в том числе и туристическим объектом.

В ноябре 1950 года на храмовой территории собрались представители местной администрации, туристической ассоциации, журналисты и прочие причастные лица для проведения собрания по развитию туризма в районе у подножия Фудзи, приступив к подробной проработке этого вопроса. Эти новости повергли Джосэя Тоду в большое изумление и глубокую печаль. Его очень беспокоило то, что благородный дух Ничирена Дайшонина будет безжалостно попран, если территория храма откроется для туристов и станет местом увеселительных поездок ради одних лишь денег. Тщательно обдумав способы выхода из ситуации, он построил план регулярного паломничества к храму членами Сока Гаккай и воплотил его в жизнь через два года (в 1952 году). Таким образом духовенство Ничирен-сёсю смогло выйти из затруднительного положения и достичь большого развития. За сорок лет проведения паломнических съездов около семидесяти миллионов единомышленников совершили восхождения к храму.

Твёрдая вера членов Сока Гаккай, стремящаяся к реализации Косэн-руфу, стала опорой для духовенства и стимулом к процветанию Тайсэки-дзи.

Клятва <64>

Сока Гаккай вкладывало много сил также и в благоустройство прихрамовой территории. Во времена второго президента Сока Гаккай Джосэя Тоды были построены и преподнесены в дар школе Ничирен-сёсю павильон Хоандэн, где в то время хранился Великий Гохондзон, и Большой лекторий, а после вступления на пост третьего президента Синъити Ямамото были возведены жилой корпус Дайбо4, Большой церемониальный зал, центральный храм Сё-хондо, а кроме того – главные ворота Сомон, жилой комплекс для паломников и прочие строения с различными функциями.

Сразу по прошествии земельной реформы [проводившейся в Японии между 1947 и 1950 гг.] территория владений головного храма составляла лишь 17 гектаров, однако с тех пор она увеличилась практически в 23 раза и теперь насчитывала 387 гектаров. Бóльшая часть земель была пожертвована храму обществом Сока Гаккай. Но даже в отношении такого преданного многолетнего покровительства, чистосердечных пожертвований от членов общества и того колоссального труда, который брали на себя члены молодёжного отделения, чтобы обеспечить безопасность паломнических съездов, со стороны духовенства не было ни единого слова благодарности. Напротив, оно издало распоряжение посещать Тайсэки-дзи лишь при наличии пропуска, выдаваемого паломнику его местным храмом.

В июле 1991 года духовенство объявило о введении новых официальных правил, согласно которым все мирские последователи обязывались зарегистрироваться в качестве прихожан своих районных храмов Ничирен-сёсю. Это было сделано с целью переманить на сторону храма членов Сока Гаккай. Многими годами ранее Джосэй Тода, насквозь видя сущность духовенства, делился с нами своим опасением: «Если у духовенства будут деньги, оно разрушит наше общество». Всё происходило в точном соответствии с этими его словами.

Согласно буддизму, одним из пяти тяжелейших грехов является внесение раскола в орден Будды, иными словами – нарушение гармонии общества практикующих. Монахи Ничирен-сёсю совершили это великое злодеяние, осмелившись подорвать единство общества Сока Гаккай – организации, действующей по намерению и вверению Будды, и воплощающей Косэн-руфу в реальность. Заполучив выгоду в виде многочисленных пожертвований, духовенство решило хладнокровно избавиться от Сока Гаккай. Это был поистине жестокий и подлый поступок с их стороны.

Кроме того, духовенство выдвинуло новую догму школы, требовавшую осуществлять «поклонение верховному священнослужителю», которая в корне извращала учение Дайшонина и была чужда его духу. Всё это показало явный замысел духовенства установить контроль над верующими путём утверждения авторитета монахов во главе с Никкэном.

Однако члены Сока Гаккай уже разоблачили эту беспринципную и анахроничную природу духовенства. В сентябре 1991 года стало известно, что двумя годами ранее, в июле 1989 года, верховный священнослужитель Никкэн установил фамильное надгробие на территории дзэн-буддийского храма в городе Фукусима и провёл там буддийскую церемонию. Все пребывали в глубочайшем возмущении от того, что Никкэн, так отчаянно клеветавший на Сока Гаккай за осквернение Сокровенного Закона, самолично совершил акт, который более чем подходил под это описание. Впоследствии стали достоянием гласности и многие другие случаи, когда монахи Ничирен-сёсю проявляли свою коррумпированную и деградировавшую натуру.

То, что практиковало духовенство, было сложно назвать буддизмом Ничирена Дайшонина. Угас дух, унаследованный от основателя Тайсэки-дзи Никко Шонина, и чистое течение Фудзи5, к великому прискорбию, помутнело до неузнаваемости.

Клятва <65>

Обдумывая перспективы построения нового мирного мира после окончания холодной войны, Синъити Ямамото изо дня в день предпринимал усердные действия в этом направлении.

В апреле 1991 года он посетил Университет Филиппин с целью проведения культурных и образовательных обменов. Там он принял участие в выпускном вечере факультета экономики и выступил с лекцией «Бизнес и мир во всём мире». В этот день ему также была присуждена почётная степень доктора юридических наук этого университета.

В первой декаде июня он отправился в поездки по Европе, в которых посетил Германию, впервые побывал в Люксембурге, а затем совершил визиты во Францию и Великобританию. В каждой из стран он принимал участие в различных культурных мероприятиях, а кроме того, встречался и беседовал с государственными лидерами и выдающимися мыслителями.

С конца сентября по начало октября того же года он посещал Северную Америку, где 26 сентября прочитал лекцию в Гарвардском университете под названием «Эпоха мягкой силы и философия: на пути к установлению новых японо-американских отношений».

Помимо этого, он совершал множественные поездки по всей Японии, без остатка посвящая себя воодушевлению своих драгоценных учеников.

Второй инцидент с духовенством ясно выявил все хитростные, подлые намерения монахов, а потому, горящие пламенем справедливости, члены Сока Гаккай мужественно заняли твёрдую позицию – опровергнуть ошибочное и раскрыть истинное.

Со времени первого инцидента с духовенством [в 1979 г.], когда Синъити оставил должность третьего президента Сока Гаккай, он целиком отдавал себя оказанию поддержки единомышленникам, стремясь заново построить нерушимую крепость Сока, члены которой связаны крепкими узами единства души учителя и ученика и посвящают свои жизни исполнению великой миссии Косэн-руфу. Он изо всех сил старался вселить уверенность и надежду в сердца его дорогих учеников, лично воодушевляя каждого из них, посещая их на дому, проводя беседы в малых группах, ведя тёплые дружеские разговоры, а также участвуя в самого разного рода собраниях. Даже приём пищи он разделял с друзьями по вере, посвящая и это время проведению диалогов. Каждую свободную минуту он отдавал написанию вдохновляющих стихотворений и поэм или каллиграфических произведений, записывая их то на открытках, то на форзацах книг для преподнесения в подарок членам общества. Он всецело отдавал свою жизнь деятельности во имя личностного роста и развития его любимых учеников и ради их абсолютного счастья. Синъити страстно желал наполнить каждого из них духом борьбы за Косэн-руфу, чтобы они стали сильными, самостоятельными личностями и одержали победу в жизни.

Откликаясь на глубокую надежду учителя, преемственное поколение молодёжи сумело добиться великолепного развития, и была воздвигнута великая крепость Сока, объединённая несокрушимыми узами учителя и ученика, которым ни по чём никакие невзгоды. И этот дух единства учителя и ученика соединил сердца единомышленников далеко и широко по всему миру. Искренние действия одного человека тонко отзываются в душах других.

Клятва <66>

Каждый раз, принимая участие как в ежемесячном генеральном собрании лидеров, так и в других мероприятиях Сока Гаккай, Синъити Ямамото в своей речи упоминал о силе духа Ничирена Дайшонина, который жаждал счастья для всех людей, и собственным примером показывал, какими должны быть настоящие буддисты.

Порою он представлял вниманию слушателей слова короля комедии Чарльза Чаплина, говоря о важности быть смелым, чтобы бороться за свободу. А бывало, он цитировал роман «Отверженные» великого французского писателя Виктора Гюго, делясь мыслью о том, что народ должен стать сильнее, умнее и иметь мужество стоять за правду.

Синъити также утверждал, что разнообразные трудности и притеснения, обрушивающиеся на Сока Гаккай, ровно по завету Дайшонина являются прямым доказательством правильности действий, предпринимаемых членами общества в борьбе за Косэн-руфу. Кроме того, он всячески подчёркивал, что, согласно принципам буддизма, каждый, кто живёт во имя Косэн-руфу, верит в Гохондзон и усердствует в своей буддийской практике, является буддой и, что верный путь для Сока Гаккай он видит в революционном обновлении сознания людей относительно религиозных догм, которые, по его убеждению, должны возводиться во имя человека.

В своих выступлениях он всякий раз повторял, что солнечный буддизм предполагает служение счастью каждого индивида, является религией, открытой для всех людей в равной степени, и что в основе широкого пути мирового Косэн-руфу лежат вера в Гохондзон и письменное наследие Ничирена Дайшонина – Гошо.

Движущей силой, позволившей членам Сока Гаккай сплотить сердца воедино и преодолеть гнёт со стороны духовенства Ничирен-сёсю, стала возможность видеотрансляции собраний. Первая спутниковая трансляция, которая передала первое общее собрание лидеров Токио, состоялась 24 августа 1989 года. С этого момента стала возможной передача не только аудио, как это было до сих пор посредством радиовещания, но и видеоизображения. Единомышленники по всей Японии получили возможность просмотра главных собраний и мероприятий Сока Гаккай на большом экране в основных культурных центрах страны.

В своих речах, основываясь на принципах буддизма и словах Ничирена Дайшонина, Синъити затрагивал такие ключевые темы, как «на чьей стороне истина», «в чём суть инцидента с духовенством», «какой образ жизни является верным для человека» и прочие, раскрывая их под разными углами зрения и делясь своими сокровенными мыслями со всеми членами организации, словно ведя личную беседу с ними. Ибо созидание неразрывного единства душ возможно, когда есть общность понимания ситуации.

Благодаря спутниковой трансляции собраний все члены Сока Гаккай смогли прийти к верному и более глубокому пониманию сути проблемы с духовенством. Им точно передались непоколебимая приверженность Синъити к реализации Косэн-руфу и его стремление посвятить жизнь своей миссии. Сердца всех его учеников ещё прочнее связала решимость не отступать, что бы ни случилось, перед лицом гнусных уловок духовенства, но, объединив усилия, вместе продвигать вперёд правое дело Косэн-руфу!

Клятва <67>

8 ноября 1991 года в штаб-квартиру Сока Гаккай от духовенства поступил документ, озаглавленный «Приказ о роспуске Сока Гаккай».

Письмо было датировано предыдущим числом, а в качестве отправителей значились имена верховного священнослужителя Ничирен-сёсю Никкэна Абэ и главного управляющего Ничидзюна Фудзимото. Адресовано оно было Синъити Ямамото – почётному президенту Сока Гаккай и президенту SGI, Эйсукэ Акидзуки – президенту Сока Гаккай и генеральному директору SGI, и Кадзумасе Морикаве – генеральному директору Сока Гаккай.

В документе заявлялось, что между монахами и верующими существует неопровержимая разница в плане отношения к иерархии «учитель-ученик». Документ также порицал Сока Гаккай за то, что оно не выказывает должного уважения ни к верховному священнослужителю, и ни к другим представителям духовенства, как к учителям, а настаивает на равенстве между монахами и мирянами. Осуждая такую позицию Сока Гаккай как «искажённый взгляд», который якобы разрушает установленные отношения между «монахами-учителями» и «мирянами-учениками», духовенство решило взять на себя полномочия издать приказ, следствием которого, как они надеялись, был бы роспуск Сока Гаккай вместе со всеми организациями SGI.

Между тем, ещё в 1952 году общество Сока Гаккай обособилось от Ничирен-сёсю, приобретя статус самостоятельного религиозного юридического лица. Этот дальновидный шаг был тогда предпринят проницательным Джосэем Тодой, вторым президентом Сока Гаккай, с его глубокой решимостью исполнить миссию движения Сока по воплощению Косэн-руфу. Благодаря этому его мудрому решению, Сока Гаккай могло отстаивать свою справедливую позицию перед лицом каких бы то ни было приказаний со стороны духовенства. Иначе говоря, с юридической точки зрения духовенство не имело никаких прав и компетенций отдавать Сока Гаккай приказ о роспуске.

Содержание «Приказа о роспуске» вызвало у членов Сока Гаккай уже даже не возмущение, а лишь насмешку: «Указано, что верующие обязаны поклоняться и повиноваться верховному священнослужителю и что монахи есть их учителя. Словом, они написали всё, что удобно и выгодно им самым. Хотя действительно важно проанализировать, чем они сами занимались до сих пор и чего смогли добиться на пути Косэн-руфу», «Если подумать, монахи сами не делают сякубуку, не распространяют учение Дайшонина. Они также почти никогда не оказывают душевную заботу своим верующим: не было случая, когда они навещали бы кого-то на дому для воодушевления и поддержания веры. А вместо этого, как выяснилось, монахи чаще проводили время в праздных развлечениях… С какой стати они могут руководить нами и поучать нас, членов Сока, столь самоотверженно посвящающих себя реализации мечты о Косэн-руфу?!»

В этот день, 8-го числа, проходило собрание «Ренессанс» женского отделения Сока Гаккай Токио. Среди участниц собрания было несколько женщин, которые помогали по хозяйству в храмах Ничирен-сёсю. Они решились открыто выступить с обличением расточительного образа жизни и высокомерного поведения монахов и членов их семей, в которых не было ни намёка на веру. Участники собрания остро чувствовали необходимость разрушить имеющийся в сознании людей ложный «авторитет монашеских одежд» и возродить истинное духовное учение во имя человека.

Члены Сока Гаккай воспрянули духом и обрели решимость вернуться к отправной точке буддизма – религии, проповедуемой ради человека.

Клятва <68>

В тот же день, 8 ноября, Эйсукэ Акидзуки, как президент общества, вместе с другими его руководителями провёл пресс-конференцию в связи с получением «Приказа о роспуске Сока Гаккай», присланного в его адрес от духовенства храма Тайсэки-дзи. Излагая понимание и позицию общества Сока Гаккай по отношению к этому приказу, Акидзуки ознакомил журналистов с его содержанием, которое само по себе было довольно бессмысленным. Наряду с этим, он рассказал о реальном положении дел храма и духовенства, приведя ряд фактов, которые говорили о том, насколько сильно расходится поведение монахов с духом и учением буддизма Ничирена Дайшонина.

В ходе пресс-конференции г-н Акидзуки также остановился на вопросе отсталости взглядов духовенства: монахи не могут оставить презрительного и высокомерного отношения к мирянам, не в последнюю очередь по этой причине упорно отклоняют приглашения лидеров Сока Гаккай к урегулированию отношений через диалог, не имеют широкого и открытого к миру кругозора и, стоя на своём узком понимании вещей, осуждают Сока Гаккай за исполнение хоровой части оды «К радости» на немецком языке.

Он разъяснил представителям прессы, что в настоящее время в рамках движения Сока буддизм Ничирена Дайшонина распространяется широко по миру как мировая религия, и в этих условиях Сока Гаккай предпринимает попытки пробудить духовенство к осознанию узости их авторитарного мышления. Таким образом, движение Сока можно охарактеризовать как носящее религиозно-реформаторский характер.

В заключение он делал сообщение о том, что члены общества Сока Гаккай по всей стране выражают крайнее негодование по поводу сложившейся ситуации и самостоятельно начали сбор подписей под петицией с требованием смещения верховного священнослужителя с его должностной позиции.

Реальное положение дел было таковым, что духовенство пало морально и погрязло в коррупции: наживаясь на прихожанах, жадные монахи спекулировали на поминальных службах, установке деревянных надгробий и прочих услугах, полученные деньги за которые они попросту клали себе в карман. Кроме того, монахи не переставая запугивали неизменно преданных членов Сока Гаккай, говоря, что те де «попирают Закон, за что упадут в ад бесконечных страданий», пытаясь тем самым подчинить их себе и установить полный контроль над ними. Члены Сока Гаккай считали подобное поведение неприемлемым и были глубоко озабочены тем, что представители духовенства фактически растаптывают гуманность учения Дайшонина.

Такое неподобающее поведение монахов сильно напоминало поступки священников католической церкви средневековой Европы, продававших индульгенции об отпущении грехов за высокую плату.

Среди членов Сока Гаккай стали звучать требования к духовенству дать ответы на вопросы: «Для чего существует религия?» и «Для кого проповедано учение Дайшонина?»

Синъити Ямамото неустанно продолжал вести разговоры с единомышленниками о правильном пути веры, подчёркивая важность возврата к истокам солнечного буддизма: к Гохондзону, к истинному духу Ничирена Дайшонина и к священному писанию – Гошо. По мере того, как деспотичный авторитаризм духовенства становился всё более очевидным, друзья по вере пришли к ещё более острому пониманию необходимости возрождения исконного духа Ничирена Дайшонина, осуществления религиозной революции во имя Человека и продвижения дела мирового Косэн-руфу вперёд.

Сила самих людей, осознавших необходимость возвращения к истинному учению, пробудила волну новых реформ, которые, привели, в конечном счёте, и к пересмотру таких устоявшихся практик, как похоронные службы и присвоение посмертных имён.

Клятва <69>

Члены Сока Гаккай обратились к священному писанию Ничирена Дайшонина и в вопросе похоронных церемоний. Опираясь на его слова и тщательно изучив историю буддийских погребальных обрядов, они стали проводить похороны при содействии близких: членов семьи, друзей и единомышленников, но без приглашения монахов.

Ничирен Дайшонин завещал: «Следовательно, так как Ваш любимый покойный отец произносил Нам-мьохо-ренге-кьо при жизни, он был человеком, который достиг просветления в его настоящем облике»6; он также писал: «Поскольку Ваш покойный муж занимался практикой Нам-мьохо-ренге-кьо пока был жив, нет сомнения в том, что он достиг состояния будды в том облике, в каком он был»7. Эти строки из гошо свидетельствуют о том, что просветление усопшего определяется его собственной верой и практикой даймоку, которую он исполнял в течение жизни. В письменном наследии Дайшонина нет ни слова о том, что просветление человека невозможно, если на его похоронах не присутствуют священнослужители.

Если же говорить о японской традиции присвоения посмертных буддийских имён, то она уходит корнями в старинный обычай давать новые имена людям, когда они совершают постриг в монахи и принимают обет соблюдать буддийские заповеди, естественно, ещё при жизни. Во времена Дайшонина не было подобной традиции выдачи посмертных имён, она развилась много позднее, и эту обрядовость Ничирен-сёсю переняло для себя. Поэтому наличие или отсутствие посмертного имени также не имеет ни малейшего отношения к просветлению человека с точки зрения учения Дайшонина.

Буддизм Ничирена Дайшонина – это не религия, концентрирующая свои силы на проведении похоронных церемоний, но практика, существующая ради того, чтобы все без исключения люди могли наслаждаться счастливой жизнью в трёх существованиях. Именно поэтому кладбища мемориальных парков Сока Гаккай по всей территории Японии построены в духе такого буддийского взгляда на жизнь и смерть, и там царит атмосфера света, умиротворённости и всеобщего равенства.

Проведение похорон самими членами семьи и друзьями по вере было встречено крайне положительно. Слышались хвалебные отзывы в том числе и от присутствовавших, которые не являлись членами Сока Гаккай: «Обычно похоронные церемонии часто бывают мрачными, окутанными трауром и печалью, однако те, что проводит Сока Гаккай, отличаются теплотой и душевностью и даже наполнены надеждой о вечном счастье ушедшего. Пожалуй, можно сказать, что они являются отражением их позитивного и оптимистичного воззрения на жизнь и смерть», «В наши дни люди пользуются услугами разнообразных агентств и специалистов практически в любых жизненных ситуациях, и, пожалуй, приглашение монахов для проведения поминальной службы и чтения погребальных сутр лежит у истоков этой тенденции. Однако члены Сока Гаккай сами возносят молитвы об успокоении душ своих умерших родных и близких. В этом чувствуется подлинная чистота и искренность их сердец. Мне кажется, что именно такой и должна быть церемония прощания с любимыми».

Клятва <70>

Был и такой отзыв от одного учёного: «Общество Сока Гаккай привнесло революционные изменения в японскую похоронную традицию. Ритуальные церемонии, проводимые ими, опережают эпоху и потому, возможно, будут встречены противоречивыми суждениями со стороны людей с консервативными убеждениями, но, я уверен, что именно такого рода похороны закрепятся в будущем и получат всеобщее признание». Он также добавил: «Для преодоления системы данка8, которая тремя веками укоренялась в японском обществе, Сока Гаккай потребовалось всего три десятилетия! Скорость их развития и прогресса просто удивительна!»

Вновь, как и во время первого инцидента с духовенством, стала проявлять себя авторитарная натура монахов Ничирен-сёсю. И единомышленники во всех регионах страны воспряли духом, приступив к новым действиям, основывая их на истинных принципах буддизма Ничирена Дайшонина. Это движение впоследствии вошло в историю Сока Гаккай как «религиозная реформация эры Хэйсэй9». А полученный теперь от духовенства «Приказ о роспуске Сока Гаккай» послужил для членов общества новым мощным стимулом для того, чтобы поднять волну реформаторской деятельности.

Одним из начинаний был сбор подписей под петицией с требованием сместить Никкэна Абэ с позиции верховного священнослужителя за измену истинному учению Ничирена Дайшонина и за попытки разрушить гармонию общества практикующих.

В преддверии празднования 18 ноября как Дня основания Сока Гаккай общими усилиями участников организации удалось собрать под петицией около 5 000 000 подписей менее чем за 10 дней. Такой масштаб отклика говорил о том, насколько велик был гнев, который испытывали члены общества ввиду абсолютно несправедливого и неприемлемого отношения к Сока Гаккай со стороны духовенства.

Одновременно с этим друзья по вере остро ощутили, что настало время расцвета гуманного буддизма Ничирена Дайшонина во всём мире.

Золотые слова Дайшонина, его предсказание о том, что «Несомненно возникнут три вида могущественных врагов буддизма10»11 стало реальностью. До сих пор Сока Гаккай многократно подвергалось атакам и злословиям со стороны первого из трёх могущественных врагов – высокомерных мирян, не сведущих в буддизме. Оно также претерпело притеснения и от второго из трёх врагов – высокомерных священников, не искавших истинного учения буддизма, а остававшихся привязанными лишь к своим личным взглядам и убеждениям. Однако до настоящего времени оно ещё не сталкивалось с третьим и самым могущественным из врагов – высокомерными и лицемерными лжесвященномудрыми, иными словами, высокопоставленными монахами, притворяющимися святыми, но в действительности питающими злые намерения к последователям Сутры Лотоса. Теперь и этот враг, в лице верховного священнослужителя Ничирен-сёсю Никкэна, оказывал гнёт на Сока Гаккай – организацию, стремящуюся к Косэн-руфу по намерению и вверению Будды.

Всё происходящее являлось наглядным подтверждением того, что Сока Гаккай практикует Сутру Лотоса в нынешнюю эпоху в точном соответствии с тем, как этому учил Дайшонин.

  • *1Газета «Сэйкио симбун», 10 февраля 1991 г.
  • *2Гошо, 1386 (1993); WND-1, 760.
  • *3Тода Джосэй дзэнсю. Т. 1. Токио: Сэйкио симбунся, 1981. С. 52.
  • *4Дайбо (букв. «большое подворье») – название места на территории храма Тайсэки-дзи, где размещался комплекс зданий, относящихся к резиденции Верховного священнослужителя. В Дайбо располагалась сама резиденция, церемониальный зал Кякудэн, храм Муцубо, Большой учебный павильон, Дом приёмов и другие сооружения.
  • *5Течение верного учения Ничирена Дайшонина сохранил и продолжил его наследный ученик Никко Шонин, основав храм Тайсэки-дзи у подножия горы Фудзи. Поэтому школа Ничирен-сёсю вначале называлась школой Фудзи. Изначально основной храм школы Ничирена Дайшонина был воздвигнут на горе Минобу, где Дайшонин провёл свои последние годы под покровительством местного сёгунского комиссара Хагири Санэнага, который тоже являлся его последователем. Никко Шонин, унаследовавший учение Ничирена Дайшонина, был настоятелем этого храма. Однако после того, как Дайшонина не стало, Хагири Санэнага возвёл на территории храма Куон-дзи статуи Будды Шакьямуни в качестве объекта поклонения. Выискивая милости комиссара, один из шести главных учеников Дайшонина по имени Нико, поддержал его действия, хотя в действительности они были серьёзнейшим отклонением от учения Дайшонина и выражали явное заблуждение относительно объекта веры. Вопреки неоднократным предостережениям со стороны Никко Шонина, Нико и Санэнага продолжали искажать и учение, и практику, дабы угодить другим школам и избежать гонений. В этих обстоятельствах, следуя завету Дайшонина, гласящему: «Когда правитель отвергает Закон, мой дух больше не живёт на его земле [Минобу]» (Гошо, 1729 (2166); «Ответ к Мимасака-бо»), в 1289 году, ради сохранения верного учения Ничирена Дайшонина, Никко Шонин вместе с последователями покинул Минобу и возвёл у подножья горы Фудзи храм Тайсэки-дзи для продолжения дела Косэн-руфу. Эта местность была выбрана по причине того, что она находилась под управлением сёгунского комиссара и верного последователя Дайшонина – Нанджо Токимицу, который и пожертвовал землю для постройки храма.
  • *6Гошо, 1423 (2033); WND-1, 1064.
  • *7Гошо, 1506 (1835); WND-1, 458.
  • *8Система данка – также известная как система джидан, представляет собой систему долгосрочной и добровольной связи между буддийскими храмами и домашними хозяйствами (данка), которая существует в Японии с конца 7-го века. Согласно этой системе, домашние хозяйства оказывают финансовую поддержку храмам, которые в свою очередь обеспечивают их духовные потребности.
  • *9Эра Хэйсэй – период в истории Японии с 8 января 1989 года по 30 апреля 2019 года, т.е. правление императора Акихито.
  • *10Три могущественных врага [буддизма] — также Три вида могущественных врагов [буддизма]. Это три вида людей (и их свойств), которые встают как препятствие на пути к широкому распространению учения Сутры Лотоса. А именно: 1) высокомерие мирян или высокомерные миряне; 2) высокомерие духовенства или высокомерное духовенство и 3) высокомерие и лицемерие лжесвященномудрых или высокомерные и лицемерные лжесвященномудрые.
  • *11Гошо, 504 (603); WND-1, 394.